Валерий Михайлов

Я.Цехер

О творчестве Валерия Михайлова

 

Во всякой хорошей истории есть набор качеств, определяющих его ценность. Взять повесть о Ромео и Джульетте: драматичная, эстетичная, психологичная, жизненная, архетипичная, поучительная. Перечисленные качества – двигатель истории, именно они подталкивают к тому, чтобы история была поведана. То же касается и хорошего анекдота, знаменательного исторического, политического, социального события, уникального открытия и т.д.

Так и с историями Валерия Михайлова: они содержат в своем ценностном наборе все необходимое, чтобы быть рассказанными. Ни одна из них не написана, как «искусство ради искусства» или «искусство ради развлечения/денег и т.п.». Это истории-новости, истории-релизы. истории-откровения: то, что случилось и должно быть услышано.

Произведения Михайлова назвать сочинениями было бы неверно, ибо это невыдуманные истории, происшедшие в воображении автора. Достоверность персонажей и логичность сюжетных линий не вызывает сомнения так же, как не вызывает сомнения, что данная история явилась в мир из Михайловского мультиверсума. Его истории фирменные и узнаваемые.

Да, Михайлов – автор самобытный. Но самобытность самобытности рознь. Есть мастера, орудующие силой своей оригинальности (С.Дали, В.Пелевин, К.Торрентино, Б.Гребенщиков), своеобразие их творчества удивляет, добавляет шарм, создает эффект уникальности. И есть художники, самобытность которых на грани загадки – Ф.Кафка, Х.Мураками, Д.Моррисон. Михайлов – загадочен.

Михайлов отлично владеет литературным словом («Габриэль», «Виктор»), мастерски стилизует язык, но чаще его стилистика носит характер смещения в сторону разговорного больше, чем позволяют правила литературной стилистики. Намного больше. Зачастую Михайлов просто пренебрегает литературностью, идет на сознательное нарушение, использует нецензурщину. И он знает, что делает. Ощущение жизненности происходящего непременно сопутствует чтению его книг. Рассказ исчезает, возникает картина, действие. И прямота Михайлова работает безотказно. Как выстрел в упор.

Как-то в своем блоге Михайлов обозвал собственный стиль жизни дзен-терроризмом. Потом в сети появились его Дневники, ставшие популярными в узких кругах, потом сам блог стал Блогом Дзен-террориста.

Структура его произведения не есть результат конструирования, она рождена готовой, поэтому вы не почувствуете заботу автора о вашем удовольствии как это бывает при просмотре голливудского фильма. За что он купил, за то и продает.

Михайлов не утруждает себя ни расшаркиваниями перед читателем, ни попытками вызвать в нем удивление и уж тем более катарсис: к читателю он относится нейтрально.

Секс, любовь, смерть, духовный поиск, истина, абсурд, политика, психология, жестокость, сны, иллюзии, поэзия, заблуждения, тайны, страх – адская смесь, приготовленная из этого набора, не подходит для общепита. Если пытаться ковырять ее с краев – не почувствуешь истинного вкуса.

Михайлов – писатель, которого мир не знает, но которому кое-что известно о мире. Психолог, эзотерик, неформал, нигилист, имморалист, иллюзионист. Автор не для всех. Автор для будущего. Нет, Михайлов – не маргинальный писатель. Он – странная аномалия, грубо проложенный колодец через миры, включая темные и светлые. Через колодец прет свет и грязь – все, что встречается на пути. Читателю придется проявить внимательность и осторожность.

Учитель в дзенском монастыре бьет палкой. Не всякий доброволец примет такую систему обучения. Для этого надо слишком любить истину.

 

Рекомендации

Лучшие произведения Валерия Михайлова – «Путешествие за край Земли», «Глава 23», «Мастера Книги», «Частное лицо».

 

 

Александр Соловьев, редактор ЭИ "АЭЛИТА" 

ВАЛЕРИЙ МИХАЙЛОВ.

ПИСАТЕЛЬ

ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ

 

Иметь одновременно оригинальную философскую позицию и приличные литературные способности – удел далеко не всякого сочинителя. Валерий Михайлов («Мастера книги», «Комедианты», «Путешествие за край земли», «Глава 23», «Симфония для рояля и города», «О том, кто хочет тебя убить» и другие) – автор, у которого есть и устоявшаяся позиция, и художественный стиль, и умение создавать яркие, запоминающиеся образы.

Михайлов – писатель для взрослых. Литература его – мастерская и бескомпромиссная. Он легко узнаваем: точен в определениях и не приемлет пафоса. Порой он циничен и язвителен, а иногда бывает натуралистичен до предела. Михайлов безбоязненно выходит за пределы рамок художественных условностей. Каждая его книга – новое исследование и новый ракурс. И всякий раз – будь то сюрреалистическое «Путешествие…» или псевдодетективное «Частное лицо» – это чтение запоем. Правда, далеко не каждый читатель примет концепции Михайлова: этот писатель из тех, кого можно ругать или любить, но скучать, читая Михайлова не придется.

В условиях узкой современной издательской терминологии жанр, в котором работает Михайлов, определить не просто. Что это? Турбореализм? Реализм на грани сверхъестественного? Постмодернизм? При чтении его книг неизбежно всплывают образы Пелевина, Сорокина, Мураками, Генри Миллера, Р.А.Уилсона, Булгакова, но, скорее всего, это даже не идейные аллюзии, а признак отношения Михайлова, как перечисленных писателей, к группе самобытных авторов. Впрочем, сюжеты Михайлова настолько живы и непредсказуемы, что всерьез о жанре во время чтения не задумываешься.

Каждая история Михайлова тщательно продумана, каждый главный герой проходит этапы развития и преображения – в этом традиционализм Михайлова – традиционализм в лучшем смысле слова. Ружье, висящее над камином в первом акте, непременно выстрелит в финальной сцене, вот только выстрел этот вместо того, чтобы стать привычным завершением драмы, вероятнее всего, явится риторическим началом оригинальной концепции.

Фантастическое – или, в более широком смысле, – художественное допущение использует в первую очередь не для построения оригинального сюжета, а для эффективности выражения и доказательства идеи. Порой Михайлов заставляет смеяться до слез, а иногда читаешь его с ужасом, некоторые сцены вызывают отвращение и шок (тут невольно вспоминаешь Пушкина: «Смех, жалость, ужас суть три струны нашего воображения, потрясаемые драматическим волшебством»). Однако меньше всего автор ставит перед собой цель эпатировать читателя. Основная его задача – лаконично, искренне и максимально точно и ясно пересказать историю, некогда случившуюся в воображении.

Михайлов – стильный концептуальный яркий современный автор, при всем при этом в его языке ни капли снобистской игры, свойственной нынешним маргинальным авторам: Михайлов наш до мозга костей.

Впрочем, лучше всего об авторе скажут его книги. Пересказывать их аннотации в этой статье нет смысла. Помните, как в анекдоте про Паваротти, когда его по телефону изобразил Рабинович. Просто читайте.